Когда Rolex и Omega превратились в обыденность, а Patek начал вызывать зевоту, на помощь пришли часовые аукционы. Здесь можно купить раритетные часы серьезных швейцарских мануфактур и коллекционные изделия знаменитостей, или попробовать продать свои и неплохо заработать.
Какие бывают аукционы?
По цене:
- часовые аукционы с повышением цены (английский аукцион) — побеждает тот, кто предложит самую высокую цену;
- с понижением цены (голландский аукцион) —побеждает тот, кто первым согласится на цену, предложенную аукционером.
По составу участников:
- открытые — часовой аукцион, участники которого видят все ставки оппонентов;
- закрытые — аукцион, на котором заявки подаются лично в руки аукционисту без публичной огласки.
По типу содержимого:
- с каталогом лотов или без.
Результаты часовых аукционов всегда официально публикуются для покупателей. В них указывается финальная цена, которую должен заплатить победитель торгов. В сумму также заложены местные налоги и аукционный сбор. Поэтому надо иметь в виду, что продавец получает в среднем на 25% меньше объявленной стоимости.
В чем сложность?
Часам сложно конкурировать с чистым аукционным искусством (украшениями и живописью), но даже в таком формате они уже готовы биться за звание мировых ценовых рекордов.
Рассмотрим слабые стороны фаворита трендового коллекционирования.
Первое — функциональность. Ее можно реально оценить, и она не зависит от мнения экспертов, скорее, от собственного вкуса каждого покупателя. И даже принадлежность известным личностям не всегда трогает сердце коллекционеров. Например, за поцарапанный Rolex Филиппа Кусто на нью-йоркских торгах Antiquorum кто-то не пожалел 183 000 долларов. А за поцарапанный золотой Rolex Oyster Эйзенхауэра и миллион пожалели.
Еще один недостаток часов как источника инвестиций —воспроизводимость. Если речь идет об эксклюзиве, по типу Henry Graves Supercomplication, проблем нет — недаром модель называют Моной Лизой часового мира. С серийными образцами сложнее. Тот же Patek Philippe может выставляться на разных аукционах и демонстрировать разные результаты — в зависимости от региона, сезона и экономики. И таким образом портит общую картину. А так как большинство часов как раз серийные, шансы приобрести интересную в инвестиционном плане модель, выждать время и с выгодой продать ее на аукционе не слишком высоки.
Ради доброго дела
Пока часовая аукционная практика больше работает на имидж, нежели на реальную прибыль. Даже рекорд Henry Graves в 21 000 000 долларов на самом деле следует считать, как 4 200 000 долларов — с учетом обесценивания валюты относительно золота примерно на 500% с 2000 года. Да и налоги, и премии аукционерам никто не отменял.
Что в таком случае делают бренды? Продолжают искать поводы, чтобы продать свои эксклюзивные модели с молотка благотворительных аукционов — для очередного доброго дела. Ведь участники подобных торгов готовы расстаться с крупными суммами куда охотнее.
